Мое королевство самое лучшее из тех, что придумали вы. Новых волшебников нам не посылают, а старые давно мертвы.
А он был художник.
Он знал октариново-серый,кроваво-бесцветный рассвет возвращает на землю тени минувшего, добрые и легкие,как первые осенние листья, которые маленькие дети кладут под стекло, а закат шепчет в уши гадкие заклинания,и призраки, самые настоящие призраки тянут за ноги в пропасть. Но боязнь сбежала, они неотвратимы, эти две сволочи-закат и рассвет, и безымянный благодарил эти глубокие небеса за то,что он не физик. Перпетуум мобиле жрет человеческую усталость и страх. Но он был художник и честно признавался, что ни страха,ни усталости нарисовать не может. Девочки в оттенках серого, парень,плачущий радугой, человек-клетка, букет цветов и яблоко, яблок слишком много в его жизни. Когда ему гадко он заедает боль яблоками, по крайней мере,пока за ним смотрят, скоро один вид яблок будет вызывать приступы меланхолии.
А он был художник, он знал-его меланхолия окрашена в лимонно-желтый, цвета корицы и древесины, хаки и бежево-перламутровый. Зеленый-цвет жизни и мудрости, а черный какой-то печали, свойственной лишь взрослым, а еще, конечно, цвет магии, он приятный, но никакой, всякий. Красный цвет его пугает. Яркий,живой,огненный,но…
Привкус на губах.
Он был раздавлен тем,что никогда не нарисует портретов любимых, и, наверное, его сны не станут достоянием общественности.
Вернулись кредиты, из города где все время жарко, где на незнакомой улице, пойдя за хлебом, забываешь обо всем и идешь и покупаешь мороженое, а потом заходишь в гости к несуществующей подруге и ее слепому брату. А потом, уходя под ручку с ней смотреть,как маленький мальчик смотрит тебе вслед и, как-то загадочно улыбаясь, машет.
Но он не жалеет.
Не думай,что я не счастлив, счастлив. Вот такое вот оно мое, несчастное.
Я-тот герой, который всегда ждет гостей, в его пустом доме все наполнено трепетным ожиданием.
Но замершее время непреклонно и они никогда не придут, но ожидание останется.И никогда перестанет что-либо означать, глупое слово. Сегодня, вчера, завтра,через тысячу лет, но было, было, будет.
Сладкое-сладкое,как ресторанное мороженое ощущение того, что мы вместе и кончики цветных шарфов,связанные и торчащие задорными кисточками щекочут щеки ветру.
Я просто жду. Мы ждем.
Он знал октариново-серый,кроваво-бесцветный рассвет возвращает на землю тени минувшего, добрые и легкие,как первые осенние листья, которые маленькие дети кладут под стекло, а закат шепчет в уши гадкие заклинания,и призраки, самые настоящие призраки тянут за ноги в пропасть. Но боязнь сбежала, они неотвратимы, эти две сволочи-закат и рассвет, и безымянный благодарил эти глубокие небеса за то,что он не физик. Перпетуум мобиле жрет человеческую усталость и страх. Но он был художник и честно признавался, что ни страха,ни усталости нарисовать не может. Девочки в оттенках серого, парень,плачущий радугой, человек-клетка, букет цветов и яблоко, яблок слишком много в его жизни. Когда ему гадко он заедает боль яблоками, по крайней мере,пока за ним смотрят, скоро один вид яблок будет вызывать приступы меланхолии.
А он был художник, он знал-его меланхолия окрашена в лимонно-желтый, цвета корицы и древесины, хаки и бежево-перламутровый. Зеленый-цвет жизни и мудрости, а черный какой-то печали, свойственной лишь взрослым, а еще, конечно, цвет магии, он приятный, но никакой, всякий. Красный цвет его пугает. Яркий,живой,огненный,но…
Привкус на губах.
Он был раздавлен тем,что никогда не нарисует портретов любимых, и, наверное, его сны не станут достоянием общественности.
Вернулись кредиты, из города где все время жарко, где на незнакомой улице, пойдя за хлебом, забываешь обо всем и идешь и покупаешь мороженое, а потом заходишь в гости к несуществующей подруге и ее слепому брату. А потом, уходя под ручку с ней смотреть,как маленький мальчик смотрит тебе вслед и, как-то загадочно улыбаясь, машет.
Но он не жалеет.
Не думай,что я не счастлив, счастлив. Вот такое вот оно мое, несчастное.
Я-тот герой, который всегда ждет гостей, в его пустом доме все наполнено трепетным ожиданием.
Но замершее время непреклонно и они никогда не придут, но ожидание останется.И никогда перестанет что-либо означать, глупое слово. Сегодня, вчера, завтра,через тысячу лет, но было, было, будет.
Сладкое-сладкое,как ресторанное мороженое ощущение того, что мы вместе и кончики цветных шарфов,связанные и торчащие задорными кисточками щекочут щеки ветру.
Я просто жду. Мы ждем.
-
-
12.03.2010 в 22:58